Неточные совпадения
Таким образом,
пожирая Домашку глазами, он просидел до вечера, когда сгустившиеся сумерки сами
собой принудили сражающихся разойтись по домам.
Так, томимый голодом в изнеможении засыпает и видит перед
собою роскошные кушанья и шипучие вина; он
пожирает с восторгом воздушные дары воображения, и ему кажется легче; но только проснулся — мечта исчезает… остается удвоенный голод и отчаяние!
Всем этим, надобно сказать, герой мой маскировал глубоко затаенную и никем не подозреваемую мечту о прекрасной княжне, видеть которую
пожирало его нестерпимое желание; он даже решался несколько раз, хоть и не получал на то приглашения, ехать к князю в деревню и, вероятно, исполнил бы это, но обстоятельства сами
собой расположились совершенно в его пользу.
Когда Юрий взошел в круглую залу, неровно освещенную трескучим огоньком, разложенным у подошвы четвероугольного столба, то сначала он ничего не мог различить;
пожирая несколько сухих смолистых ветвей, огонь ярко вспыхивал, бросая красные искры вокруг
себя; и дым слоями расстилался по всему подземелью...
Несмотря на видимую дружбу во время холода, лисята бывают очень недружны и злобны между
собой; жестоко грызутся за корм и в случае голода
пожирают друг друга.
Но вот мало-помалу дело прояснилось и приняло другой оборот: передовым людям понравилось на дереве; они рассуждают очень красноречиво о разных путях и средствах выбраться из болота и из лесу; они нашли даже на дереве кой-какие плоды и наслаждаются ими, бросая чешуйку вниз; они зовут к
себе еще кой-кого, избранных из толпы, и те идут и остаются на дереве, уже и не высматривая дороги, а только
пожирая плоды.
Он в одном месте своих записок сравнивает
себя с человеком, томимым голодом, который «в изнеможении засыпает и видит пред
собою роскошные кушанья и шипучие вина; он
пожирает с восторгом воздушные дары воображения, и ему кажется легче… но только проснулся, мечта исчезает, остается удвоенный голод и отчаяние…» В другом месте Печорин
себя спрашивает: «Отчего я не хотел ступить на этот путь, открытый мне судьбою, где меня ожидали тихие радости и спокойствие душевное?» Он сам полагает, — оттого что «душа его сжилась с бурями: и жаждет кипучей деятельности…» Но ведь он вечно недоволен своей борьбой, и сам же беспрестанно высказывает, что все свои дрянные дебоширства затевает потому только, что ничего лучшего не находит делать.
Живет некто, пытается что-то создать, стягивает в русло своих намерений множество чужих сил, умов и воль,
пожирает массу человеческого труда и вдруг — капризно бросает все недоделанным, недостроенным, да часто и самого
себя выбрасывает вон из жизни. И бесследно погибает тяжкий труд людей, ничем разрешается напряженная, порою мучительная работа.
И кажется, будто не одна, а тысячи змей вьются, и жалят, и
пожирают сами
себя.
Но в низах животной жизни любовь часто уродлива и страшна. У жаб и лягушек самка вываливается из жестоко-страстных объятий самца с продырявленною грудною клеткою, с поврежденными внутренностями, нередко мертвою. Паук подползает к самке с ласками, а она бросается на него и
пожирает; или подпустит к
себе, отдастся его объятиям, а потом схватит и сожрет.
Оставалось теперь только кому-нибудь из двух ретироваться за спичками или за другим каким-нибудь пустяком. Обоим сильно хотелось уйти. Они сидели и, не глядя друг на друга, подергивая
себя за бородки, искали в своих взбудораженных мозгах выхода из ужасно неловкого положения. Оба были потны. Оба невыносимо страдали, и обоих
пожирала ненависть. Хотелось вцепиться, но… как начать и кому первому начинать? Хоть бы она вышла!
После встречи в театре Воротов понял, что он влюблен… Во время следующих уроков,
пожирая глазами свою изящную учительницу, он уже не боролся с
собою, а давал полный ход своим чистым и нечистым мыслям. Лицо Алисы Осиповны не переставало быть холодным, ровно в восемь часов каждого вечера она спокойно говорила «au revoir, monsieur», и он чувствовал, что она равнодушна к нему и будет равнодушной и — положение его безнадежно.
— Так чем же я могу вам, Лариса Алексеевна, служить? Что доставило мне счастие видеть вас у
себя? Очень буду рад, если только мне удастся угодить вам, — начал он, растягивая слова и продолжая
пожирать ее глазами.
— Надолго! — протянул Алексей Андреевич, как бы равнодушно и лениво, и как бы про
себя. — Всякий день от зари до зари всех кругом прощай. Никто своего малейшего долга не чувствует и не исполняет. Зараза французская, вольнодумство всех
пожирает, как ржавчина какая. Ну, иди, докладывай и принимай!
Трутни же, приписывая
себе несвойственное им значение, думая, что они нужны, продолжали
пожирать заготовленное рабочими.
Но в аномии автономия сама
себя пожирает, перерождается в злейшую гетерономию.